Доехать до Одессы мне хотелось еще в прошлом году. Крым, увы, стал призраком прошлых воспоминаний, где на Коктебельском пляже ты загорал нагишом с украинкой, русским и беларусами, понимая – у места есть свой колорит. Сейчас и Крым не тот, и путь туда весьма неудобен.
До Одессы всего-то 1000 километров по Е-95. Однако стоило нам озвучить свои планы на отпуск, многие знакомые стали отговаривать от поездки.
«Портовый город! Там ужасное море. Будешь плавать в мазуте» – пугали меня. Форумы пестрели едкими отзывами про грязную воду, огромные корабли на песчаных берега и уверениями, что только лохи едут купаться на одесские пляжи, когда истинные ценители морских купаний едут в Затоку. Мнительная заботливая мама (я) сменила вектор маршрута на хваленую Затоку, о чем пожалела сто тысяч раз. Поэтому в этом году курс был взят строго на Одессу, и ничто и никто не мог убедить меня в том, что этот город не стоит внимания.
Что почем и почему Одесса – не мама, а сумасбродная подруга в винтажном прикиде
Если сравнивать с прошлогодним опытом, дорога на этот раз была легче. Во-первых, ехали днем и некоторые глубокие ямы, способные убить подвеску, были как на ладони – мы их плавно объезжали. Во-вторых, трассу ремонтируют, но конечно, беларуские дороги лучше. Границу через пункт Комарин прошли за полчаса – повезло, пока ни разу не приходилось стоять в очередях по четыре часа.
По дороге на трассе остановились в одном придорожном кафе пообедать. Вспомнилась сцена из кинофильма «О чем говорят мужчины» о шашлыках у дорожного повара.
Мы не отравились, борщ оказался очень вкусным – всё, как в кино.
Апартаменты в Одессе сняли заранее через Booking. Еще в прошлом году один одессит говорил нам, что снимать квартиру там надо только через Booking или Airbnb: обычные объявления о сдаче квартир – не всегда залог заселения, тебя могут попросту кинуть. Тут работает правило: зачем я буду сдавать тебе квартиру на четыре дня, когда могут появиться клиенты на две недели? Договоренность и предоплата – увы, еще не обязательства перед приезжим.
Квартира в тихом дворике по улице Пушкинской в центре Одессы с отдельным входом. 60 долларов в сутки. В квартире было все: полотенца, чайник, посуда, утюг, фен и ватные палочки. Чистое просторное помещение с новой мебелью и с отсутствием тараканов и мышей, которыми грешат старые одесские дома. Кондиционер. Снимать квартиру в Одессе летом без кондиционера – медленное и извращенное самоубийство. Температура там + 35 в тени. Поэтому тем, кому не важны интерьеры и проскакивает мысль растянуть количество дней отдыха за счет экономии на дешевом жилье, повторяю: первый обязательный пункт – наличие кондиционера. Распахнутые окна не спасают ни на йоту.
Где жить, что есть и куда ходить купаться
Ближайший к центральной части города пляж – Ланжерон. Но он настолько переполнен и неопрятен, что вызывает отторжение. Путь к пляжу пролегал через большой тенистый парк с заброшенным фонтаном, стройкой и диско в духе 90-ых по вечерам. Другие пляжи разбросаны вдоль тропы здоровья (ее длина – семь километров). Там вам и палаточный городок, и скалодром, и гламурные пляжики с пластиковыми лежаками. Мы отдыхали на самом далеком песочном островке в конце Французского бульвара, куда добирались на автомобиле. От парковки до пляжа – пешком вниз по крутому склону. Рядом отели и санатории, где можно селиться, чтобы не пришлось крутить виражи по одесским улицам.
Квартиры в новострое – Booking щедр на любые варианты. Вопрос, как вы будете добираться в центр вечером, если есть тяга к активной разбитной жизни курортного города. Транспорт или такси. Собственно, пешеходам придется решить для себя задачу: или тратимся на мотор, или экономим в душном стареньком транспорте для поездок с пляжа в центр. Круиз в старом трамвайчике, идущий по Французскому бульвару, стоит недорого, а вот маршрутка, бегущая по тропе здоровья (движение авто и другого транспорта запрещено), минуя лучшие пляжи – 2,8 доллара (70 гривен). Да и бензин в Украине в два раза дороже: литр 95-го – чуть больше доллара.
Мы жили в центре, и добираться домой под легким хмелем пряного украинского вина не составляло трудностей.
Особенно под аккомпанемент ресторанной музыки и шумного транспорта. И да, море в Одессе чистейшее. Ни мазута, ни окурков, ни пакетов, ни медуз. Темно-изумрудное в штиле. Ни Затока, ни Коктебель не могут похвастаться таким морем, это я вам точно говорю.
Готовить дома в отпуске мало кто любит. Тут все зависит от бюджета: можно питаться в уютных кафешках и ресторанчиках, которых в Одессе как мух на липкой ленте-ловушке. Причем каждое кафе – это не пластиковые стулья и столы, застеленные узорчатой клеенкой, а мягкие диванчики, кресла, деревянные столешницы, веранды и помещения с кондиционером. Услужливый персонал, говорящий на трех языках: русском, украинском и английском. Средний ценник – от четырех долларов (100 гривен) за блюдо. Пиво – два доллара. Бокал вина – пять долларов. На Екатерининской, 12 мы нашли столовую «Чернослив» – по духу и интерьеру скорее кафе. Никакого запаха кислых щей и «раздачницы» в белом халате и шапочке, приколотой невидимкой. Борщ, окрошка, салаты от острого грузинского до оливье с классической вареной колбаской и простейшего овощного. Котлеты, оладушки из печени, рыба, пюре и гречка.
На троих мы платили восемь долларов и выползали из заведения сытыми тюленями, коря себя за распущенность и чревоугодие.
Сам город и его возможности
Одесса – не типичный курорт, который подстраивается под туриста, предлагая виды отдыха на любой вкус. Тут, скорее, важна сама атмосфера и история. Да, вы можете взять на прокаты велосипеды или мотороллеры и кататься по городу или по тропе здоровья. Прокат велосипеда в час 2,4 доллара (60 гривен) плюс залог 40 долларов и документ. Мотороллер – 10 долларов в час. Прогулки на катере – четыре доллара, дети – бесплатно. И никаких бананов с обязательным опрокидыванием в воду, парашютов и прочей пошлой мишуры. Безусловно, есть ростовые куклы, которые обнимают детей ради платной фотографии, голуби и гадания по почерку и по руке от помятого мужчины, спящего в тени старого тополя. Но это не главное.
Лучшее – это, конечно, экскурсии по городу. Через какое-то время вы дуреете от обилия старинных зданий и масштаба архитектурных замыслов. Дома сливаются общим фоном в архаический хаос, где абсолютная норма – табличка на фасаде: дом построен в 1850 году и охраняется законом. Окажется, что улицы и дворики, дома и здания – это всегда отдельная история отдельной личности или момента. Упустить и не узнать этого – пробел в путешествии по Одессе, где даже обычный мост, перекинутый через заброшенный квартал, обрастает легендами и звучными народными названиями. «Мост самоубийц, – говорит нам проходящий мимо паренек в шортах. – Так его называют одесситы. Любили с этого моста люди прыгать. Но самоубийство оказывалось неудачным, высота – всего ничего, и вместо смертельного исхода были только переломанные конечности. Тогда поставили ограждение, на котором вы сейчас висите».
Коренной одессит, историк и экскурсовод Виктор, усевшись на парапет прямо на симпатичном мосту, стал рассказывать про город.
К нам в этот момент присоединился еще один прохожий. «Как? Вы гуляете по Одессе и без экскурсовода?» – удивился тем временем Виктор и стал рассказывать незнакомцу городские легенды.
Одесский кот
– Раньше город был совсем запущен. Так уж получилось, в нашей стране должна была начаться война, чтобы город стали, наконец, приводить в порядок. Многие здания восстанавливаются и строятся за счет средств меценатов. (Мы видели дом, построенный при участии Андрея Данилко, который много лет выступает как Верка Сердючка). Турки, например, вложились в благоустройство парка у Потемкинской лестницы, – делился современным положением дел мужчина.
– А что это за здание? – спрашиваю, когда мы проходим мимо двухэтажного дома нежно-голубого цвета дворцовой роскоши.
– Это дом построил министр финансов Российской империи. Есть такая версия. Другая версия…
Тысячи часов и тысячи шагов можно потратить на рассказы о неповторимом и странном городе, где даже булыжник под ногами может оказаться частью вулкана Везувий. Потом я очень пожалела, что не узнала об экскурсии по катакомбам заранее, иначе обязательно взяла бы с собой теплые вещи и кроссовки. Километры под землей при температуре 11 градусов в резиновых шлепанцах, увы, вынести сложно, как бы ни желала этого душа латентного диггера.
Лица Одессы
А вечерами перед вами ночной город с его шумной Дерибасовской, праздным шатанием и уличными музыкантами. Вокруг много людей. Слышим английскую, итальянскую речь, но своих в Одессе не видим (нет машин с беларускими номерами).
Зато слушали своеобразные разговоры, полные непосредственной мудрости и хитрости, и делали вывод, что это настоящие одесситы.
На деле аборигена вычислить невозможно: он не отличается от туристов, как индеец – от итальянца. Последних, кстати, в Одессе немало.
У прилавка с сувенирами. Иностранец тыкает пальцем в магнитик:
– Хау мач?
– Фифти!
– Форти? – переспрашивает мужчина?
– Это он сейчас по-турецки говорит. Я тут работаю, уже турецкий выучила. Всех понимаю. Фифти, фифти говорю тебе (показывает пять пальцев).
– Форти? – торгуется. – Заберу за сорок (говорит на английском).
– Шо? Я тебе совсем не понимаю.
Скучать по Минску, но вернуться и понять, что теперь скучаешь по Одессе
Этот город не для любителей гламурного отдыха. Многогранный, старый, непричесанный, с узкими улочками, резким движением транспорта и шустрыми пешеходами. Мусорные баки вдоль дорог. Спящие бомжи и попрошайки.
Квартал под мостом самоубийц
Ты автоматически испытываешь нервозное волнение, стоит только въехать в город. Ты минчанин и понимаешь это отчетливо и остро. Плечи требуют широты проспектов и отполированных улиц без вывернутых мусорок. Люди бегут на красный светофор, велосипедисты петляют вдоль машин и автобусов, не гнушаясь ехать по встречной, все лавируют и щемятся, и, кажется, еще чуть-чуть и сойдешь с ума от навалившегося хаоса. Там позади – опрятный чистый город с линейными дорожками и послушными пешеходами. «Мама, они нарушают! – жаловался ребенок, глядя, как люди бегут по дорогам, наплевав на правила дорожного движения. Мы упрямо ждем зеленый, чувствуя себя немного странно. Как здесь жить? – спрашиваешь себя, вливаясь в толпы людей, изнемогая от жары и духоты, от пыли и запахов.
Смотришь на дома. Ныряешь во дворы и там, в обшарпанном квадрате ты видишь падающие балконы с торчащей арматурой, сушащиеся простыни и пододеяльники, упитанных вальяжных котов и брошенные запорожцы. Где-то там, на родине небольшое количество людей защищает от уничтожения небольшой район 50-годов постройки, когда тут почти каждый дом – это 19 век. Это облезлые фасады в выцветшем цвете от ярко голубого до пыльно ржавого. Ты видишь, что дома эти дышат старческим тяжелым вдохом.
Падает штукатурка, затерта мозаика на потолке, разрушены мраморные лестницы и перила могут закончиться чуть раньше, чем положено. Деревянные узкие окна и высоченные деревянные двери с облупившейся краской и медными ручками. В фасадах прячутся герои греческих мифов, львы, узоры, лепнина.
– У нас пытаются снести район 20 века, а у вас дома в аварийном состоянии, но никто их не трогает, как так? – спросила я Виктора.
– У нас так не принято. Люди не отдадут свой дом.
Да, Одессе в годы войны повезло больше, чем Минску – она не была разрушена. Но это не то оправдание, которое хочется вынести нашему городу, где чиновникам плевать на дома и хотя бы мизерную ценность, которую они представляют. В жалкой попытке перекроить заново историю, укладывая новое градостроение в стекло и бетон, пластик и околосталинский ампир. Кому нужны величественные многоэтажки и выглаженные домики, от которых веет современной дешевкой и убогим копированием?
А ведь дома – это люди. Это история художников и писателей, убийц и музыкантов, архитекторов и инженеров.
Исчезает дом – исчезает человек, растворяется пеплом его судьба и замыслы поколения в простой стране с непростой историей. Где не обязательно убивать Кеннеди или быть большевиком. Разбирая на кирпичи кварталы, исходя из якобы праведных побуждений, на деле – делая очередную выгодную инвестицию, мы убиваем того самого человека с его летописью. Которая пошагово, год за годом создает ауру города и его атмосферу.
Поэтому в Одессе ты задыхаешься, у тебя кружится голова от полуразрушенного великолепия, за которым кроятся и прячутся легенды, люди, голоса и эхо прошлого. Возникает тот самый пиетет перед мраморной лестницей и чугунными поручнями в сложных узорах. Не хочется все это ни вычищать до яркого блеска, ни подкрашивать, обивать пластиком и ровным слоем белой штукатурки. Как никогда понимаешь, что история не может быть ни хорошей, ни плохой: она в трещинах и пафосных статуях в арках, в тех самых шагах горожан по неровным ступенькам огромных парадных, которые проживали много лет назад в этом самом доме напротив величественной синагоги. Сейчас тут ты. Завтра – кто-то другой.
После Одессы Минск кажется пустым и скучным. С болью и любовью вглядываясь в родной город, осознаешь, как же нам не хватает не пафосных торговых центров, не арен, не гостиниц, не много квадратных пустых площадей, уложенных ровной плиткой. А того самого странного, живого, разношерстного Минска. Где напротив Оперного – стеклянный кубик ВДНХ, в районе Тракторного завода – дома с русалками, бульвары и парки, старенькие низкие домики и немного нашего «любимого» советского наследия. А в домах – люди, выставки, мечты и сны
о будущем.
