Шесть лет назад в Крыму прошли гражданские акции в защиту территориальной целостности Украины. В 200-летний юбилей Тараса Шевченко, 9 марта 2014 года, в парке его имени в Симферополе состоялся самый массовый проукраинский митинг после открытого использования российских войск в оккупации Крыма. Тогда крымчане собрались несмотря на похищение организаторов митинга – Андрея Щекуна и Анатолия Ковальского.
О значении этих событий и памятника Тарасу Шевченко в новейшей истории полуострова в эфире Радио Крым.Реалии вместе с ведущим Сергеем Мокрушиным обсуждают координатор крымского Евромайдана Андрей Щекун, фигурант «шевченковского дела», ныне военнослужащий в зоне Операции объединенных сил Александр Кравченко и руководительница Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник.
– Андрей, почему именно Тарас Шевченко стал одним из ключевых символов сопротивления при оккупации Крыма?
Мы приняли решение проводить свои акции именно возле памятника Тарасу Шевченко в Симферополе – это символ борьбы
Андрей Щекун
Щекун: Захват административных зданий в Симферополе 27 февраля 2014 года всколыхнул и Украину, и крымчан, и тогда соорганизаторы движения «Евромайдан-Крым» собрались, чтобы решить, что делать дальше. На тот момент было ясно, что идет полная оккупация Крымского полуострова, что уже не может быть акций в поддержку ассоциации с Евросоюзом – нужно проводить акции за сохранение территориальной целостности Украины. Заниматься этим было небезопасно – как мы потом поняли, за нами тогда уже охотились российские спецслужбы. Мы приняли решение проводить свои акции именно возле памятника Тарасу Шевченко в Симферополе, ведь он находится примерно в полутора километрах от центра города. Это символ борьбы, это всемирно известная личность, которая бросила вызов системе Российской империи. Первая акция возле памятника прошла не 9 марта, а 2 марта, хотя уже тогда на улицах царил страх.
– Просто напомним те обстоятельства: здания Совета министров и Верховного совета Крыма захвачены российскими военными, украинские военные части взяты в оцепление, уже появлялись первые похищения – Решата Аметова похитили 3 марта.
Стало ясно, что есть люди, не боящиеся бросить вызов российской системе
Андрей Щекун
Щекун: По улицам разгуливала так называемая «народная самооборона» с дубинками, у них были организованы автобусы. Когда мы приходили к военным частям, чтобы поддержать украинских военных, сразу высаживался десант из двух-трех автобусов, и эти люди с дубинками кидались на нас. Тем не менее мы провели акцию у памятника Шевченко 2 марта: нас было минимум 30 человек и около 200 журналистов, которые приехали из разных уголков страны. Но об этом услышали! Информационное сопротивление состоялось: стало ясно, что есть люди, не боящиеся бросить вызов российской системе. На второй-третий день пришло уже 200 человек участников. Акции начались по всему Крыму, появилась самоорганизация на разных уровнях. Самую масштабную акцию мы планировали на 9 марта – туда съехались люди со всего Крыма! Но за два часа до начала мы с Анатолием Ковальским были похищены «самообороной» на железнодорожном вокзале, когда получали украинскую символику от волонтеров из Киева. Меня узнали именно как организатора акций: телеканалы в Крыму крутили видеоролики с моим лицом, были листовки о том, что я «предатель Крыма» и так далее. В плену мы пробыли 11 дней, и только потом я увидел, какой получилась акция 9 марта: по разным данным, она насчитывала до 3 тысяч человек.
Андрей Щекун
– А были еще проукраинские акции после 9 марта?
Все украинское для России означало и означает опасность
Андрей Щекун
Щекун: Да, конечно, они проходили вплоть до 16 марта – даты так называемого референдума. Украинская община, как и Меджлис крымскотатарского народа, призвали бойкотировать это голосование, а вместо него лепить вареники, так что это тоже было украинское сопротивление. В планы оккупантов не входило, что люди начнут выходить на акции за Украину – они хотели заполнить информационное пространство только пророссийскими акциями. Все украинское для России означало и означает опасность: дух свободного самовыражения, правды и сознательности людей несет угрозу для такой авторитарной страны. В Крыму с тех пор уничтожены 600 классов и 7 школ с украинским языком обучения. Уже в 2015 году наши ребята – в том числе Вельдар Шукурджиев и Александр Кравченко – не побоялись и вышли к памятнику Шевченко, чтобы возложить цветы и показать украинский флаг. И к чему это привело? Их задержали.
Акция в Симферополе, 9 марта 2015 года
– Действительно, тогда российская полиция выставила целое оцепление у памятника Шевченко, и активистам не позволили возложить цветы – вместо этого предложили собраться в парке Гагарина. Уже там задержали троих человек, и с нами на связи как раз один из них – Александр Кравченко. Как это было? Почему вы не побоялись выйти на проукраинскую акцию, учитывая, что это был уже 2015 год?
Кравченко: Мне кажется, они позволили перенести акцию в парк Гагарина, потому что считали, что никто не придет. Для меня было удивительным не прийти на акцию в день рождения Шевченко. Конечно, когда уже задержали, то было страшно, хоть я и пытался этого не выдавать. Меня обвинили в том, что я допустил проведение этой акции, и в том, что при себе у меня была «запрещенная символика». Это желто-голубые флаги, ленточки, вышиванки. В суде сказали, что мы не имели права демонстрировать символику украинского государства, поскольку Тарас Шевченко не был гражданином Украины. Я ответил, что он был украинским писателем и художником, и это признает весь мир, но суд такие аргументы не учел.
Александр Кравченко (справа)
– Как вы в итоге решили уехать из Крыма?
Кравченко: Я и до этого уже собирался выехать на материковую часть Украины и защищать свою страну с оружием в руках – другого варианта я не видел. Договариваться с этими оккупантами ни о чем невозможно – они понимают только силу. Я думаю, что я еще выйду к памятнику Шевченко в Симферополе, когда мы победим.
– Спасибо, Александр. Можно ли сегодня в Крыму проявлять свою проукраинскую позицию, Андрей?
Щекун: Возможность есть у всех, но это опасно, и риски необходимо осознавать. Вспомните Владимира Балуха, который вывесил украинский флаг не на чьем-то, а на своем доме – и потом его начали преследовать, хотя конституция и законы России это не запрещают. В том-то и феномен: эта страна пытается показать всему миру, что она демократичная, что она толерантная ко всем национальностям, а тем временем есть очевидные факты. Они боятся украинского флага, украинского гимна, украинского образования. Для них это красная тряпка. Это настоящая Россия.
– Интересно, что в Крыму работает подконтрольная российским властям общественная организация «Украинская община Крыма» во главе с Анастасией Гридчиной. Ее участники вчера пришли к памятнику Шевченко с триколорами, в вышиванках и пели украинские народные песни. По словам Гридчиной, «крымские украинцы никогда не забывают о Тарасе Григорьевиче и о том, какой вклад он сделал в сближение белорусов, русских и украинцев» как «братских народов». А перед визитом этой делегации к памятнику Шевченко пришли простые крымчане, возложили цветы и пытались спеть гимн Украины, но полиция им не позволила. Вместе с тем в Киеве 9 марта провели акцию солидарности с украинским Крымом. Расскажите о ней, Ольга.
Быть в оккупации украинцем сегодня крайне сложно
Ольга Скрипник
Скрипник: Собственно, вся суть в названии: мы выразили солидарность с украинским Крымом, потому что именно этот день имеет большое значение для жителей оккупированного полуострова, для тех, кто считает себя украинскими гражданами. Люди все равно продолжают идти к памятнику Шевченко в Крыму, и чтобы показать свою поддержку, мы вышли на акцию в Киеве, для того чтобы люди видели: мы знаем о крымчанах, которые остаются украинцами, и поддерживаем их. На самом деле быть в оккупации украинцем сегодня крайне сложно, и мы как раз хотели показать, что то, что они делают в Крыму, не остается без внимания.
Ольга Скрипник
– Какие репрессии вы фиксируете в Крыму против проукраински настроенных граждан?
Скрипник: Речь идет не об отдельных проявлениях, а о системе, которая сформировалась в России за последние шесть лет. Она не просто борется с отдельными людьми вроде Владимира Балуха. Цель России – создать, так сказать, гладкое российское общество. Это проявляется, начиная с уголовных преследований и заканчивая абсолютно милитаризованной системой образования. В ней я вижу самое страшное, поскольку она ориентирована на 200 тысяч детей, из которых делают людей, не видящих никакого будущего с Украиной. Детей, которые по факту являются гражданами Украины, готовят к службе в российской армии. В целом эта система направлена на уничтожение украинской идентичности в Крыму, чтобы остались только провластные украинские организации.
(Текст подготовил Владислав Ленцев)
